По завершении апостольской поездки в Мексику Папа ответил на вопросы журналистов, сопровождавших его на борту самолета.
Французский журналист спросил Папу об итогах встречи с Патриархом Кириллом. Поедет ли Святейший Отец в Москву? Отправится ли на Всеправославный собор? Как Папа воспринял реакцию украинских верующих на Совместную декларацию, подписанную после встречи с Патриархом Кириллом?
Папа начал свой ответ с Всеправославного собора:
«Я там буду присутствовать духовно и посредством послания. Мне хотелось бы поехать и приветствовать Всеправославный собор, ведь это - братья. Но я должен уважать (их решение). Мне известно, что они хотят пригласить католических наблюдателей, и это – отличный мост. А за католическими наблюдателями буду я, с молитвой и наилучшими пожеланиями, дабы православные шли вперед, ибо они – братья, а их епископы – такие же епископы, как и мы. Кирилл – мой брат. Мы обменялись с ним поцелуем, объятьями и беседовали два часа. В течение двух часов мы говорили как братья, искренне. Никто не знает, о чем мы говорили, - знают лишь то, что мы сказали в конце, публично, о наших чувствах во время беседы. Что касается статьи и заявлений с Украины, то я, прочитав об этом, почувствовал беспокойство, ведь, судя по всему, Святослав Шевчук сказал, что украинский народ, или некоторые украинцы, или же многие украинцы, чувствуют себя глубоко разочарованными, чувствуют, что их предали.
Прежде всего, я хорошо знаю Святослава. В Буэнос-Айресе на протяжении четырех лет мы работали вместе. Когда его избрали – в 42 года, это замечательный человек! – когда его избрали Верховным архиепископом, он вернулся в Буэнос-Айрес за вещами. Он пришел ко мне, подарил маленькую Владимирскую икону Божьей Матери и сказал: «Она была со мной всю жизнь. Я хочу оставить ее тебе, сопровождавшему меня все эти четыре года». Это - одна из немногих вещей, которые я привез с собой из Буэнос-Айреса и которую держу на своем рабочем столе. К этому человеку я отношусь с уважением и даже по-родственному, мы с ним на ´ты´, вот почему мне (все это) показалось немного странным. Я также подумал о том, что неоднократно говорил вам: чтобы понять некую новость, некое заявление, нужно сделать полную герменевтику. Когда он это сказал? Он сказал это 14 февраля, в прошлое воскресенье. Он дал интервью украинскому священнику, не помню имя… Оно было опубликовано на Украине. Интервью больше чем на две страницы, а эти слова – в третьем с конца абзаце, таком маленьком. Я читал интервью и скажу так: с догматической точки зрения Шевчук заявляет о себе как о сыне Церкви, находящемся в общении с Епископом Рима, с Церковью. Он говорит о Папе, о близости Папы, о своей вере и о вере православного народа. В догматической части нет никаких проблем, он ортодоксален в хорошем смысле этого слова, то есть в смысле католического вероучения. Затем, как в любом интервью, - и в том, что я даю сейчас, тоже, - каждый имеет право сказать что-то свое. Он сказал это не по поводу встречи, потому что о встрече он говорит так: это хорошо, и мы должны продолжать в том же духе. Во второй части – его личные идеи (…). У него есть свои личные идеи, для диалога, и он имеет на них право. Все, о чем он говорит, находится в документе: именно в нем проблема. О встрече же он говорит: это Господь, Святой Дух… все позитивно. А документ? А документ – спорный. Надо заметить еще одну вещь: Украина переживает период войны, страданий, со множеством интерпретаций. Я много раз упоминал украинский народ, прося о молитве и близости как во время молитвы ´Ангелус´, так и во время аудиенций по средам. Что касается исторического факта войны, то у каждого – свои идеи о том, что это за война, кто ее начал, что надо делать и чего не надо делать… Очевидно, что это проблема историческая, но также и экзистенциальная проблема для страны, и (документ говорит) о страдании. В этом контексте я включил тот параграф, и понятно, что говорят верующие… Потому что Святослав говорит: ´Многие верные мне звонили и писали о том, что они чувствуют глубокое разочарование, что Рим их предал´. Понятно, почему народ в данной ситуации чувствует именно это. В вопросе Украины документ можно подвергать разным интерпретациям, но в нем говорится о том, что нужно остановить войну и договориться. Лично я выразил пожелание, чтобы соблюдались Минские соглашения, и нельзя локтем стереть то, что было написано руками. Церковь Рима, Папа всегда говорили: ´Ищите мира´. Я принимал обоих президентов. Поэтому, когда он говорит о том, что слышал от своего народа, я его понимаю. Но это не новость. Новость – это все вместе: если вы прочтете его интервью, то увидите, что серьезные догматические аспекты там остаются, что есть желание единства, желание идти вперед, экуменическое желание – а это человек экуменический. Есть разные мнения… Узнав о моей поездке и о предстоящей встрече, он мне написал – как брат, предлагая своё мнение, мнение брата (...). Мы уважаем свободу каждого иметь свое мнение в этой столь непростой ситуации…(…). Сейчас нунций находится на границе, где идут бои, он помогает солдатам и раненым. Церковь Рима направила очень много помощи туда. Нужно всегда стремиться к миру, к соглашениям. Следует соблюдать Минские соглашения. Вот (что я думаю) в целом. Но не надо пугаться из-за этой фразы: это – урок, который учит тому, как следует интерпретировать новость, путем герменевтики целого, а не одной части».
Журналист спросил у Папы, пригласил ли его Патриарх Кирилл в Москву. Папа ответил:
«Если я начну говорить одно, то должен сказать и другое. Предпочитаю, чтобы из нашего частного разговора публичным оставалось то, о чем мы сказали публично (…). Иначе это не была бы частная беседа. Но могу сказать, что я вышел оттуда счастливым. И он тоже».
